Княжья доля - Страница 63

– Я же говорил, белый дым в соседнем тамбуре. Густой, как кисель. И вроде кто-то барахтается в нем. Ну, я дернулся на выручку и сам увяз.

– А ты? – Константин обернулся к Миньке.

– И у меня тоже, – протянул тот и даже отложил в сторону заднюю ножку поросенка. – Но я вообще-то только собирался ехать, – сразу уточнил он. – Дернулись в вагон – никто не открывает. Мы в другой. Я дверь толкнул – открылась. Залез, а там из тамбура соседнего дым валит. Тоже густой и белый. Ну, я туда и сразу завяз. Главное – даже сообразить ничего не успел. Некогда было. Стоянка-то всего пять минут в Ряжске.

– Где?! – в один голос воскликнул Славка с Костей.

– В Ряжске, – повторил Минька и сам, в свою очередь, непонимающе уставился на обоих. – А что?..

– А поезд, конечно, был Адлер – Нижний Новгород, – И Константин, не дожидаясь ответа, сам заранее утвердительно кивнул и повернулся к молчащему Николаю: – Ну а тебя как к нам занесло?

– Так ведь он, – последовал кивок в сторону Миньки, – все уже рассказал. Добавлю только, что отрок сей всю дорогу со мной шел. Мы с ним дискуссию вели относительно существования Божьего. Когда же он в тамбур треклятый отправился и задергался там, как карась на сковороде, то я посчитал, что негоже в стороне оставаться, ежели душа христианская гибнет. Вот и шагнул следом. Более ничего не припомню.

– Ну да, – все еще ничего не понимая, подтвердил Минька, – скорее всего, так оно и было. А в чем дело-то?

– Да в том, – грустно улыбнулся Константин, – что это я барахтался в том тамбуре. Следом ринулся Вячеслав, а уж потом ты и Николай. То есть почти одновременно. Остается только спросить: был ли кто рядом с вами? Это я к тому, – пояснил он свою мысль, – что, может быть, и пятый десантник из двадцатого века где-то рядом с нами бродит. А там, как знать, и шестой объявится, а?

– Тамбур был пустой. Время позднее, и кроме меня, в Ряжске никто выходить не собирался, – четко доложил Вячеслав.

– На перроне тоже не было никого, – задумчиво протянул Минька. – Разве что дежурная по вокзалу. Но она стояла где-то за пять вагонов до нас и в нашу сторону идти явно не собиралась. Хотя... Да нет, вряд ли.

– Итак, – подытожил Константин. – Нас здесь четверо, хотя возможность появления пятого я все равно допускаю.

– Пути Господни неисповедимы, – вздохнул сокрушенно Николай и добавил: – Но не дай Боже никакому пятому испить чашу сию, коя нам досталась.

– И досталась на ближайшие десять лет, – заметил Константин и уточнил: – Это как минимум. А если по максимуму, то на все оставшиеся годы.

– Так вы что же, полагаете, что?.. – начал было Минька.

– Да тут и полагать нечего, – перебил его Константин и широким жестом обвел горницу со всем ее содержимым, подрагивающим в неровном тусклом свете восковых свечей. Здоровенная печь, грубые деревянные лавки вдоль бревенчатых стен, огромный стол с изобилием снеди и тусклые доски образов, висящих в углу, под самым потолком и с молчаливым осуждением мрачно взирающих на участников пиршества.

– Вот оно, нынешнее наше житье-бытье.

– Вот блин, вляпались, – хмуро подытожил сказанное Вячеслав, но Минька поначалу заартачился:

– Исчислять срок, только исходя из того, что мы все стали моложе на десять лет, – это не убедительно и не доказательно. Вполне возможно, что при переносе на семьсот лет назад происходит какая-нибудь смена координат или направленности временных векторов, а стало быть, омоложение – лишь побочный фактор, абсолютно не влияющий на сроки нашего пребывания в чужом времени и пространстве.

– Во шпарит, – восхитился вполголоса Славка и задумчиво добавил: – А теперь бы кто еще и перевел. – И с надеждой уставился на Константина.

Тот не замедлил отозваться, пояснив:

– Наш юный друг хочет сказать, что омоложение на десять лет каждого – само собой, а срок нахождения здесь – само собой, и эти две вещи между собою не связаны. То есть мы здесь можем находиться месяц, или два, или три, или год...

– Вот это лучше подойдет, – заулыбался Славка.

– Или пять лет, или десять, или двадцать, – невозмутимо продолжал Константин, – или вообще всю нашу жизнь...

– Нет, ну это перебор, – омрачился Вячеслав. – Начало звучало приятнее.

– Возможно, – не стал спорить Константин и выдвинул новую идею: – А давайте попробуем вычислить сроки, отталкиваясь от сути эксперимента.

– Какого эксперимента? – не понял Минька. Николай тоже вопрошающе уставился на хозяина дома.

– Ах, да, – спохватился Константин. – Вы же ещё не в курсе того, что произошло за несколько часов до этого полета в неведомое прошлое.

Пришлось повторно – Славке он вкратце поведал все в предыдущую ночь – пересказать странную беседу с загадочным существом, приняв предложение которого он и очутился в тринадцатом веке.

– Выходит, что мы все здесь люди случайные, – пояснил Вячеслав Миньке и Николаю. – Кроме Кости, конечно. Ему-то вначале предложили, а уж потом отправили, а мы с вами сами в это дело влезли.

– Это плохо, – помрачнел Минька. – Наше присутствие – фактор незапланированный. Теперь все может пойти вразнос.

– Что именно? – не понял Славка.

– А все – время, пространство, а уж об истории я и вовсе молчу.

– Пока вроде бы время точно так же течет, да и пространство ведет себя как обычно, – не согласился с ним Костя. – Но кое в чем ты, может быть, и прав. Теперь вообще ничего не ясно, хотя главная задача, по всей вероятности, осталась неизменной.

– Это как? – не понял Славка.

– Думается, что я, а теперь уже мы все должны пройти какое-то испытание и выдержать его. Причем оно должно быть достаточно значительным и, вполне возможно, сказаться не только на наших судьбах, но и на многих других людях, а может, и на истории всей Руси.